Они уходили. Неторопливо поднимались в небо гигантские шары поллуканцев, прошивали облака готичные колонны с Алькора, боком, по-крабьи, уползали за горизонт нелепые денебианские конструкции. Сворачивались консульские миссии, закрывалсь очаги дружеского заражения, отбывали имперские посольства, ликвидировались нулевые зоны и отступали дипломатические поработительные плацдармы. По всему миру братья по разуму забирали подарки, врученные при контакте, стирали из памяти обменные технологии, возвращали бриллианты английской короны, луврские картины и прочие безделушки, взятые по программам культурного обмена. Тарелка бешеных псов с Адара перед отлетом снизилась над разрушенным Лос-Анжелесом и аккуратно восстановила радиоактивную воронку во всем ее изначальном великолепии. Вылезли из болот партизанившие там не один год марсианские треножники, прохромали к мемориальному посадочному кратеру, ловко закрутились в свои античные снаряды и задорно шарахнули в вечереющее небо. Каллистяне передали светом прожекторов, что два и два больше не четыре и отчалили к своему коммунистическому Сириусу. Пришельцы покидали Землю.

Звонцов растеряно смотрел на корабль мицарцев. У тех что-то не ладилось, отлет задерживался, механики сновали туда сюда, приглушенно ругаясь то на русском, то на украинском, а возле посадочного трапа, фиолетовый от злости, стоял и курил капитан К'аа. Мицарцы столовались в Журавлевке три года, с самого момента Великого Контакта и за это время Николай успел познакомиться с каждым, а с капитаном у него даже завязалось что-то вроде дружбы. Звонцов читал и в газетах и в интернете, что сейчас по всему миру правительства, спецслужбы, члены братства людей в черном и миссионеры церкви Святого Контакта безуспешно пытаются хоть ненадолго, пусть в последний раз, установить хоть какой никудышный контакт и наконец выяснить у покидающих Землю пришельцев, что, собственно говоря, случилось. И вот ему, Николаю Звонцову, выпал отличный шанс преуспеть в этом благородном деле, вся Земля, можно сказать, застыла в ожидании и глядит на него с надеждой, а он не может справиться с каким-то глупым смущением, потому что дед учил его не лезть под руку занятым людям. Но вот звездолет захрипел, откашлялся, выпустил облако зеленоватого дыма и К'аа отбросив бычок в сторону, заскользил по трапу наверх. Николай решился.
- К'аа, - позвал он с лучшим мицарским акцентом, который смог изобразить, - Слышь, капитан. Куда вы все сорвались как оглашенные? Стряслось чего?
Капитан бросил на землянина косой взгляд, но ничего не ответил и только продолжил карабкаться ко входу корабля.
- Капитан, - уже безнадежно повторил Звонцов, - Ну будь человеком, скажи что случилось.
Мицарец задержался на секунду, заколебался и наконец, перелившись через перила, махнул Николаю ложноножкой. Тот подошел.
- Вы это, - негромко сказал пришелец, - Компьютерный конкурс недавно проводили? Кластер Алиса у вас тест Тьюринга прошла?
- Ну прошла, - растеряно ответил Звонцов, - Я, знаешь, не следил особо.
- А надо было. Вы теперь — цивилизация Тьюринга. А значит никаких больше с вами контактов.
- Почему?
- По кочану. Ты в курсе, что такое тест Тьюринга?
- Ну опыт такой, проверка, может ли искуственный интеллект быть такой же умный как человек. Я не помню, давно уже читал.
- Угу, такой же умный. Все у вас, землян, шиворот-навыворот, одно слово — млекососущие.
- Млекопитающиеся.
- Не важно. Искуственный интеллект никогда не может достичь уровня человеческого, это закон Сгара-З'аа.
- Но Алиса же достигла.
- "Алиса достигла". Тест Тьюринга не проверяет разумность машины, балда. Тест Тьюринга проверяет разумность человека. Как только нельзя одно от другого отличить так значит все, нет разума на планете. А на безлюдных планетах нам делать нечего, космос слишком огромен, чтобы можно было так просто, за не болей живешь, позволить себе терять время. Так что пока, Николай, не скучай.
К'аа кивнул и продолжил пусть наверх. Уже в дверях он остановился и обернулся.
- Эй, Коля, - позвал он, - Хочешь совет? Дружеский? Собирай, пока не поздно, надежный друзей, делайте запасы, доставайте оружие и двигайтесь куда-нибудь в леса или горы. Опыт показывает, что цивилизации, достигшие статуса Тьюринга, очень быстро исчезают, уничтоженные конкурирующим разумом.
- Какой-же у нас теперь конкурирующий разум, - возразил все еще ошарашеный Николай, - Когда вы все улетаете?
- А тот самый, который вы тестировали.
- Ну Алиса всего одна.
- Ты не поверишь, - хмыкнул К'аа, - Как быстро ваши компьютеры сначала окажутся такими же умными как вы, а потом и гораздо умнее.
Он сделал нисходящий жест ложноножкой, но на середине прервался, безнадежно махнул и скрылся внутри корабля. Звездолет затрясся, выпустил еще одно зеленое облако и взлетел в безоблачное небо. Звонцов проводил его взглядом, потом поежился, достал из кармана смартофон и с сомнением на него уставился. Потом поежился еще раз, выключил машинку и торопливо зашагал к ближайшей телефонной будке.

"Пишу я здесь о том, что естественно и важно для меня, то же касается манеры письма. Поэтому нет большого смысла обсуждать, сколь ненова тема, поднятая мною, сколь вычурен и сложен мой язык, когда можно всё то же, но попроще." резонно пишет в disclaimer (сиречь, отмазке) неназываемый здесь жж-юзер. В целом законно. Я, лично, считаю, что вычурность и сложность языка это вспомогательные инструменты повествования и если они раздувают текст, но ничего ему при этом не дают, то есть употребляются исключительно ради себя, как выерюшечки, то это графомания и интеллектуальный онанизм. Но это, повторюсь, мое личное мнение.

"Хотите приобрести гаечный ключ" - продолжает меж тем неназываемый здесь жж-юзер, - "— ступайте туда, где делают гаечные ключи. Призывать меня производить полезные и простые гаечные ключи вместо бесполезного цветного стекла не надо — пустая трата времени." И знакомиться с неназываемым жж-юзером дальше становится неинтересно. В самом деле, занимается человек Творчеством, буквально Исскуство человек производит, а я здесь приперся в грязной своей обуви, топчусь в прихожей, того и гляди начну призывать делать гаечные ключи, пигмей духа. Если не понимаю насколько цветное, хотя и слегка бесполезное, стекло творит автор, то и шел бы уже себе дальше, по своим полезным и простым делам, быдло бездуховное.

Ну со мной разобрались, а вот вы как считаете? Обязательные ли аттрибуты красивого текста вычурность и сложность языка и превращает ли его в "гаечный ключ" их отсутствие? Я не то, чтобы хотел об этом поговорить, но мнение узнать интересно.

- Милый, - сказала она тоном Джульеты, интересующейся у падре Лоренцо осенними скидками на яд, - Милый, я, пожалуй, съела бы персик.
Маленький Жора молча поднялся и накинул халат. Он был горделив, грузен, гостепреимен и горазд. Хлопнула дверь, молодая осталась ждать.
Нет, не перевелись еще женщины на белом свете, думала она. Одно лишь словечко о том, что ей чего-то хочется - пусть это будет самый пустяк: соболиная шубка, "Бентли", месяц на Багамах или - ах да...
- Вот, - сказал Маленький Жора, вкладывая в руку жены персик, - Держи.
Он вернулся к креслу, распустил пояс халата и облегченно рухнул в заскрипевшую мебель.
- Гадкий мальчик! - довольно проворковала она. - Разве я просила персик? Я бы гораздо охотнее съела апельсин.
Жора молча достал из кармана требуемое и кинул фрукт через комнату. Из другого кармана он раздобыл себе крепкое зеленое яблоко и с хрустом принялся в него вгрызаться.
- Гадкий мальчик, - с плохо скрытым раздражением промурлыкала она, - Все-таки иногда ты бываешь удивительно неромантичен.
- Дура, - равнодушно отозвался Жора, - Фрукты — это наш бизнес, мы этим живем. У нас оранжерея на заднем дворе, ты ее сто раз видела. Хоть бы раз попросила чего-нибудь оригинального, не штампованного, своего.
Молодая нахмурила лоб и принялась размышлять. В комнате повисла долгая пауза, с оригинальным не ладилось.

Филлип Мур, 35, наследник известного аристократичекого рода, миллионер и профессиональный плейбой, страдая сплином покупает яхту, чтобы пройти на ней вокруг света. Покупает не какого-нибудь современного монстра длинной в круизный лайнер, нет, это для неженок, у настоящего мужчины должна быть настоящая лодка, широкоскулая "Рокси", пятое место трансатлантической регатты 2008 года. В первых числах июня Филлип Мур выходит из порта Лондон и спустя двадцать три дня, обогнув мыс Доброй Надежды, пройдя мимо Марианских островов и Японии, успешно приходит в порт Сан-Франциско. Последний раз в этом городе он был с безголовые девяностые, здесь отгремела его первая любовь и обуреваемый ностальгией Филлип отправляется в некогда любимый "Старбакс" на Маркет стрит, чтобы выпить там традиционный "Caramel Apple". Однако вот незадача, на Маркет стрит нет никакого "Страрбакса". Раздраженный, Мур звонит в Лондон и просит своего секретаря узнать, когда снесли кафе и какого, собственно, черта. Секретарь перезванивает Филлипу через пять минут двадцать семь секунд, чтобы сообщить, что в Сан-Франциско у "Старбакса" никогда не было кафейни на пересечении Маркет, десятой и Фелла. Кто бы другой пожал плечами, да списал проишествие на причуды памяти, но только не Мур. Цепкий британский характер не позволяет Филлипу спускать миру ошибки, признавать из своими, не так Муры достигли своего положения. Он знает, что чертова забегаловка стояла здесь и если сейчас это не так, то значит что-то сдвинулось в мире, а не в нем.

Филлип отправляется обратно, в Лондон. И обратно, это значит обратно — хотя секретарь и умоляет его пройти панамским каналом и пересечь Атлантику, Мур идет к Японии, проходит мимо Марианских островов и вновь огибает мыс Доброй Надежды. Но в Лондон Мур и не идет, нет, он возвращается обратно во Фриско, только теперь уже с востока. Атлантика, осенние ураганы, Панама и вот он, порт назначения. Мур прямиком отправляется на Маркет стрит, "Страбакс" стоит на месте как ни в чем не бывало. Филлип долгих пять минут разглядывает деву в зеленом, потом улыбается и так и не переступив через порог отправляется обратно в порт. Через месяц, вооружившись библиотекой самых подробных карт мира, которую только можно раздобыть за деньги, Филлип поднимает паруса. Мыс Доброй Надежды, Марианы, Япония, Сан-Франциско, дорога протоптана. Здесь Мур повторяет работу по сбору карт и начинается скрупулезная проверка, которая находит двесть семнадцать отличий этой земли, от той, с которой всего девять месяцев назад отбыл в морское путешествие страдающий скукой наследник аристократического рода, миллионер и профессиональный плейбой Филлип Мур.

Недавно он завершил сороковой виток. Возле столицы зомби Сайпана, на "Рокси" напали реликтовые птеродактили, а Сан-Франциско, в который Филлип традиционно заходит, в Объединенных Британских Колониях так и не построили, так что ему пришлось идти на север, аж в Новый Ливерпуль. Мур давно позабыл, что такое сплин и только один вопрос все еще мучает его — идет ли он к центру спирали, которая есть Земля или ко внешнему ее концу. В том, что старые мореходы оказались неправы, он не сомневается — Земля вовсе не шар.

У кафе "Флорида" было шумно, обсуждали новую тему.
- А я вам говорю, - кипятился старик в раздавленной соломеной шляпе, - Что дорожные пробки это всё проделки мэра! Это он так тешит свой нереализованный родительский инстинкт. Наказывает нас, как, помню, меня наказывали в детстве. И ведь догадался же, а?!
- Мэр это голова, - кивал другой старик, оглаживая белый жилет, - Однако-ж вы, пан Валиадис, ошибаетесь -- он здесь вовсе не при чем. Это все заговор врагов города. Они, вишь, догадались, что человеку инстинкты велят стремительно бежать по саванне, а потому от стояния в пробке у него только сплошной стресс и головная боль. И натурально, выдумали как сделать так, чтобы работник приезжал на службу нервный, злой и даже вовсе больной. А цель их, таким образом, через это подорвать благосостояние города. Не-ет, нашим врагам палеца в рот не клади. Я бы лично свой палец ни за что не положил, даже не уговаривайте.
- Я скажу откровенно, - вмешивался третий жилет, - Всё что вы тут говорите, это всё совершено верно, но целиком есть полная чепуха. Совершенно очевидно, что тут заговор нефтяных магнатов. Это им выгодно, чтобы житель стоял в пробке и жег там дорогой бензин. Они для этого каждый год выделяют миллионы, да что там, миллиарды денег, на то, чтобы при работах незаметно сужали дорогу на сантиметр другой. Пробки-то растут, сами подумайте!
В том, что нефтяные магнаты все как один голова, пикейные жилеты соглашались сразу, однако же дискуссия на этом не затихала.
- Я так думаю, - встревал другой, - Что это все правительство. Желает держать народ в пробках, чтобы он чего не того не сделал. Так бы он сразу после работы домой, заниматься каким непотребством, а он вместо этого сидит себе в машине и думает о правительстве благонадежные мысли. Очень умно, сразу видно, что придумал сам президент-премьер. О! Он у нас голова!
- Заговор водочных олигархов, - веско бросали ему в ответ, - Постоял в пробке, приехал домой, всенепременно захочешь дернуть, чтобы снять напряжение. Их задумка.
- Ваххабиты! Хотят удушить город.
- Инопланетяне! В планах колонизации изничтожают озоновый слой!
- Антиглобалисты!
"Заговор! Заговор! Заговор!" - неслось от кафе "Флорида". Толпа пикеных жилетов ширилась.

http://krylov.livejournal.com/1689501.html

- Послушай, душенька, - сказал герцог Синяя Борода молодой жене на следующий день, - Мне тут нужно отлучиться ненадолго в каба... по важному делу, так что ты остаешься за главного. Вот тебе связка ключей от дома. Вот этот, большой, от главной кладовой, ходить туда тебе не следует, этот, резной, от бальной залы, делать тебе там нечего, этот, толстенький, от гостевой спальни, пожалуйста, ни ногой туда, вот этот... Впрочем, знаешь что? Зачем тебе забивать свою милую головку всякими глупостями? Просто сиди здесь и занимайся маникюром. Договорились?

Удивительно, на что способна пилочка для ногтей в умелых женских руках.

Едва увидев, что молодая поджидает мужа уперев руки в крутые бедра, герцог сник.
- Милый, - решительно начала жена, не размениваясь на дипломатические экивоки, - Я тут, случайно, заглянула в главную кладовую и, представь себе, она оказалась доверху забита трупами молоденьких женщин! И ты только подумай, то же самое в бальной зале! И в гостевой спальне. А уж что творится в нижнем коридоре...
"В нижнем коридоре, - мрачно размышлял Синяя Борода, - Некуда. Я и последнюю-то запихал туда, считай, коленом. В колодец? Там давно до верху. На кухне? Ха! В людской? На псарне? В стенном шкафу, что в мансарде? А это, пожалуй идея... хотя нет, эта туда не поместится. Эх, надо было жениться на той миниатюрной брюнеточке из Пуанта, знал ведь, знал, чем закончится дело! Да, выходит, что некуда, решительно некуда."
- Душенька, - перебил герцог жену, - А давай притворимся, будто ты ничего не видела? А?

Утро время эффектов. Снились ночью черные сны, просыпаешься в low key, снились светлые — в high. Пьешь первый чай и любуешься на броский motion blur в котором скатываются по лестнице кошки. Это значит спускается вниз mea bella, вот она перегибается через перила и смотрит на меня в идеальном kit-cat portrait. Но время нетерпеливо, особенно когда не хочется торопиться, и вот уже гаражная дверь центрует машину в весьма достойный vignette. Впрочем, даже с пробками утренний ритуал держания за руль это все же кинематография и тут уж из всех эффектов нам ближе всего эффект Кулешова.

***

"Упрощение начертания символов sō-gana (草仮名), - учит нас Юуко Сузуки-сан, - привело к появлению элегантной и грациозной hentai-gana (変体仮名), так же называемой onna-de (女手) оттого, что в основном ее предпочитали использовать женщины". Ну да, оно и понятно, название обязывает. Нынче, впрочем, 変体仮名 не пренебрегают и иные поэтично настроенные мужчины.

- Мы слышали, - сказал Руковишников, - Что у вас есть запасной гравилет. Дадите?
Капитан космопорта надул щеки, развел руками, сдвинул фуражку на затылок и почесал лоб, хмыкнул, прищурил левый глаз, оттопырил губу, вздохнул, потер нос, вопросительно выгнул правую бровь, цыкнул зубом, нахмурился, закатил глаза к потолку, пошевелил пальцами в воздухе, причмокнул, покачал головой, вытер пот и с шумом высморкался, широко раскрыв от удивления глаза взглянул на Руковишникова иcподлобья, вытянул губы трубочкой, пошевелил ушами, икнул, наклонил голову к плечу, наморщил лоб, шмыгнул носом, иронично улыбнулся, нервно потер ладони, пожал плечами, покрутил головой, поскреб затылок, хлопнул себя по коленям, хохотнул, насмешливо сощурился, вздохнул и опустил уголки рта, сразу став на несколько лет старше, смахнул непрошенную слезу, болезненно крякнул и привычным жестом потер плечо, быстро заморгал, искривил рот, ссутулился, встрепенулся, молодцевато закрутил усы, вытянул ноги и расслабленно откинулся на спинку кресла.
- Вот что, ребята, - сказал он устало, - Гравилет я вам не дам.

Категоричность -- признак идиота!